Меррик изо всех сил старался, чтобы его голос звучал ровно – без гнева или раздражения. Он хотел дать понять своей суженой, что вовсе не собирается перед ней извиняться или оправдываться. Его рассказ был всего только сухим изложением фактов – и не более того. Подобным образом он объяснялся бы с таким же, как и он сам, рыцарем, а за неимением равного по званию собеседника – то с оруженосцем или даже со слугой.

Казалось, девушка воспринимала его слова с полнейшим равнодушием. Во всяком случае, она по-прежнему пребывала в мрачном молчании. Внимание Меррика почему-то привлекла ее макушка, на которой унылым флагом торчал кусок серого шелка, предназначенный якобы для того, чтобы украшать прическу.

– У меня есть новости, которые, возможно, вас порадуют, – вздохнув, добавил он. – Король Эдуард дал разрешение основательно укрепить Камроуз.

Девушка остановилась и в удивлении вскинула на графа глаза.

– Я хочу поставить вас в известность, что наш государь дал указание перестроить замок и собирается для этого выделить из казны кругленькую сумму, – объяснил он.

– Вы хотите сказать, что Его Величество готов дать деньги на переустройство замка?!

– Совершенно справедливо, миледи.

Преображение леди Клио произошло с такой быстротой, что Меррик не успел и глазом моргнуть. Она уже не тащилась больше по доскам подъемного моста с таким видом, будто на нее давили грехи всего человечества. Теперь шаг ее сделался упругим и легким, а былая сутулость исчезла без следа.

Но более всего лорда поразили изменения, которые произошли с лицом девушки. На нем одновременно отразились радость, облегчение и еще какое-то чувство, которому Меррик пока не мог подобрать названия.

Неожиданно Меррику пришло на ум, что в их с Клио отношениях тоже могут произойти изменения – и столь же молниеносные. Он всматривался в ее черты, не уставая удивляться тому, насколько они преобразились. Всего несколько минут назад рыцарь думал, что его невеста при свете дня выглядит абсолютно невыразительной. Ничего подобного! Теперь ее лицо, освещенное улыбкой, было прекрасным и ярким, как майский день. Как ни странно, Меррик даже испытал определенный душевный подъем при мысли, что его слова вызвали на устах Клио эту волшебную улыбку, которая так ее преобразила.

В следующее мгновение, однако, улыбка погасла и Клио обрела свой прежний вид – задумчивый и печальный. Меррик же подумал, что был бы не прочь как можно чаще видеть эту улыбку, которая являлась лучшим украшением его невесты.

Шествие по мосту возобновилось. Неожиданно Меррик нагнулся, ковырнул пальцем деревянное покрытие у себя под ногами и нахмурился.

– Доски кое-где придется заменить. Видите? – Он указал на трещины, избороздившие поверхность моста, словно глубокие морщины. – Подъемный мост необходимо сделать попрочнее. Со временем я, вероятно, уложу здесь тесаные каменные плиты или, на худой конец, застелю все новыми досками. Можно также построить дополнительный мост, выдвижной, деревянный, но на металлическом каркасе. Клио снова оживилась.

– По-моему, каменное покрытие подойдет как нельзя лучше, – быстро сказала она.

«Она права, – механически отметил про себя Меррик. – Каменный подъемный мост враги не смогут поджечь».

Клио перегнулась через древние деревянные перила, заглянула в замковый ров и поморщилась.

– Вода во рве зацвела и дурно пахнет. Хорошо было бы осушить ров и как следует его вычистить.

– Что ж, пожалуй, так мы и сделаем. – Меррик подумал, что его невеста обладает хозяйственной сметкой, и порадовался, что шесть лет назад остановил свой выбор именно на ней. – Кроме того, ров необходимо расширить раза в два или три и основательно углубить.

Рыцарь помолчал, мысленно прикидывая будущие оптимальные размеры рва. Копать надо глубже, чтобы враг не смог подвести подо рвом подкоп, а если сделать ров пошире, к стенам замка не подберется ни одна осадная башня. «Тогда и подъемный мост будет уничтожить куда труднее», – подумал он: ему не давала покоя мысль, что подступы к воротам нужно укрепить как можно тщательнее.

– Тогда бы мы смогли развести лебедей! – неожиданно с энтузиазмом произнесла Клио, и Меррик изумленно уставился на нее.

– Лебедей?!

«Какие, к черту, в крепостном рву могут быть лебеди? – искренне недоумевал он, глядя вслед Клио, которая уже двигалась по направлению к воротам. – Разве что такие, которые бы плевались во врага ядом и пожирали неприятельских солдат».

Меррик тут же дал себе слово, что разводить лебедей не позволит. Когда он нагнал Клио, она стояла, задрав голову, и что-то высматривала в стене воротной башни.

– Вот ужас-то! – воскликнула она, уперев руки в бока. – Эти штуки называются бойницами, не так ли?

Меррик проследил за ее взглядом и решил, что бойницы и в самом деле оставляют желать много лучшего. Два жалких окошечка – слишком маленьких и узких, чтобы сквозь них можно было что-либо высмотреть или в кого-нибудь попасть, выпустив стрелу из арбалета. И это в замке, который находился на границе с Уэльсом, где стычки происходили постоянно! Невероятно!

– Абсолютно с вами согласен. Ничего глупее быть не может.

Меррик подумал, что построит новую воротную башню – могучую и несокрушимую, – в стенах которой будет достаточно удобных бойниц, чтобы при необходимости можно было угостить неприятеля градом стрел и других метательных снарядов. Сквозь новые ворота не прорвется ни один вражеский солдат.

В течение примерно часа они бродили по замку. По настоянию Клио Меррик поднялся по лестнице к тому месту, где когда-то висел бабушкин гобелен, а также прошел по залам, стены которых прежде тоже были украшены ткаными коврами. Заодно она рассказала ему, что рамы, куда были вставлены мутноватые, с зеленым отливом стекла, раньше были инкрустированы пластинами из полированной кости.

Меррик слушал ее снисходительно, понимая, до чего трудно было девушке вернуться в родимый дом и обнаружить, что он пребывает в крайнем запустении. К тому же следовало помнить, что его спутница была знатной дамой, а потому могла иметь собственные взгляды на жизнь, в корне отличавшиеся от его взглядов.

Когда он твердил ей об амбразурах, она видела перед собой огромные стеклянные окна, дававшие много света. Когда он говорил о том, что было бы неплохо увеличить количество дымовых труб, она принималась рассказывать ему, с какой роскошью отделаны камины при дворе королевы. Увы, леди Клио не была создана для войны, а потому Меррику оставалось только слушать ее рассуждения, помалкивать и терпеть.

Журчавшая, как ручеек, речь леди Клио не мешала ему думать, и, пока они бродили по замку, Меррик окончательно утвердился в мысли, что жилую часть замка необходимо перестроить и увеличить, как минимум, раза в два, а деревянные крыши заменить на металлические. Когда он поведал ей эту свою идею, Клио захлопала в ладоши. Однако Меррик быстро умерил ее восторг, сообщив, что металл – лучшая защита от огненных стрел, и он готов пойти на дополнительные расходы исключительно из соображений обороны, а не для того, чтобы обитатели замка могли вечерами наслаждаться звонким перестуком дождевых капель о жестяную кровлю.

К тому времени, когда они уселись в главном зале за стол, чтобы перекусить и промочить горло стаканчиком доброго вина, Меррик почувствовал, что его терпению приходит конец. Прежде всего, Клио отказалась есть хлеб и всякий раз ставила блюдо так, чтобы и Меррик не мог до него дотянуться. При этом она продолжала неустанно трещать, рассуждая о предметах, которые казались Меррику малозначительными и не стоящими внимания.

– Вы только представьте себе наш замковый ров в будущем, Меррик! Черные лебеди, кувшинки, водяные лилии, заросли цветущей жимолости на берегу ну и, конечно же, маленькая лодочка поблизости.

– Что вы сказали?!

– Лодочка...

– Вы что же, хотите, чтобы валлийские разбойники плыли на этой лодке по замковому рву, наслаждаясь красотой лилий, грацией лебедей и вдыхая аромат цветущей жимолости? Может, в таком случае нам следует приветствовать их звоном фанфар, перебросить через ров выдвижной мост и закатить по поводу вторжения валлийцев пир?